Марина Токарева, Новая газета, 16 мая 2012 г.
На Чистых прудах сыграли «Берлуспутина»: маленький театр показал нос большим
Уличный, площадной, в прямом и переносном смысле слова, короче, небывалый еще театр случился вчера на Чистых прудах. Евдокия Германова и Сергей Епишев под недреманным оком Абая в дежурном свете телекамер сыграли отрывки из аншлаговой премьеры Театра.doc. «Берлуспутин».
Ночью на Чистых (а спектакль начался в 23.00, как только Епишев отыграл в Вахтанговском и примчался на место представления) публики прибавилось в разы. Она обступила площадку вокруг памятника плотным кольцом, кто-то влез на каменную ограду молчавшего фонтана. Женщин пропускали вперед, мужчины тянули шеи: хотелось слышать текст.
Текст и правда стоило услышать: смешной, острый, импровизационный, меняющийся на полном ходу событий. Кольца зрителей обтекала радостная толпа, то присоединявшаяся к зрелищу, то откатывавшаяся в ночную жизнь прудов. Кто-то снимал спектакль на айпады, кто-то транслировал в глубину публики реплики, не долетавшие до всех рядов. Ночное кольцо сосредоточенных зрителей было прекрасно: под небом творился тот самый театр, в котором толпа на глазах превращалась в народ. Собравшийся понять и отстоять себя.
…О премьере мы писали, когда она была сыграна («Новая газета», № 17 от 17 февраля). Напомним: Дарио Фо, итальянский нобелевец, написал пьесу, собственно, для родной почвы: Берлускони и Путина одновременно шлепнули террористы, из биологических фрагментов двух тел медикам удалось слепить одного-единственного лидера одновременно с замашками и Сильвио, и Владимира, говорящего по-русски с обрывками итальянской речи (в оригинале на итальянском с фрагментами тюркского). Но кадавр утратил память, ему надо вспомнить себя и свои деяния заново. В этом помогает жена. На русской почве, само собой, Людмила. В ключевых сценах она объясняет ему, каков он на самом деле и как к нему относится страна.
Роль скоморохов, наотмашь бросающих правду в заколотую ботоксом морду времени, артистам удалась. Площадка отзывалась гулом на каждую точную реплику, на каждый поворот смысла. Просили не аплодировать: уже вступил в силу ночной режим. Но когда Германова в финале форсировала голос:
— Я тебе не Россия, меня тебе изнасиловать не удастся! — площадь наперекор договору взорвалась аплодисментами и криками.
Спектакль, данный в полевых (бульварных) условиях, без техники, микрофонов, экрана (на него проецируется документальная основа действа), снискал тихий (из-за ночного режима), но оглушительный успех. Еще и потому, что артисты сыграли самоотверженно и отважно. В маленький подвал на Патриарших, где уже десять лет обитает Театр.doc., никогда еще не ломилось столько камер, сколько после получасового представления кинулось к артистам и постановщику «Берлуспутина» Варваре Фаэр.
Так, в двух шагах от «Современника», его имя и суть были естественно узурпированы: Театр.doc., единственный в столице, смог в эти дни подняться на высоту общественного запроса, явить себя без скидок актуальным.
Когда во Франции была революция 68-го года, французская артистическая и интеллектуальная элита так или иначе присоединялась к протестующим. И теперь точно известно: май 1968 года, бунт молодых против сытых, сделал Францию другой, лучшей страной. Важную роль в тех событиях сыграли Жан-Поль Сартр, Маргерит Дюра, Жан Жене, Годар, Лелуш и прочие «левые», а театральные «правые», как великая Мадлен Рено или Жан-Луи Барро, вынуждены были оправдываться перед своей публикой. Майская революция изменила и лицо французского театра: появились залы на 25—50 человек и множество маленьких сцен, ориентированных только на независимость и современность.
Сегодня на Чистых творится балаган в самом высоком художественно-историческом смысле. Наши писатели в воскресенье вывели на мирную прогулку тысячи человек. А где артисты, вчерашние путеводные звезды нации? Заняты на съемках сериалов?
В сегодняшней России в среде культурной элиты протестные убеждения могут себе позволить или отважные, как Яновская и Гинкас, или свободные от диктата бюджета, как Гремина и Угаров. Гранты и зависимость от государственных денег определили не только образ мыслей и поведения, но и «способ совести» многих театральных лидеров.
«Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был», — промолвила некогда Анна Ахматова из тюремной очереди. Несчастья сегодня нет — есть чистое счастье Чистых прудов. С ним надо быть.
Фото Евгения Фельдмана
Опубликовано здесь
