Наталия Зотова, Новая газета, 18 мая 2012 года
«Язычники» — история о вере и религии, о нехристях и язычниках, о счастье и о его недолговечности.
Начинается все с того, что в одну очень несчастную семью приезжает бабушка, так долго скитавшаяся по святым местам, что о ее существовании почти забыли. Под ее влиянием семья ударяется в православие: сосед Коля-Боцман по научению старушки начинает читать жития святых и бросает пить. Жене Марине выпадает выгодное бизнес-предложение от знакомого священника. У дочери отнимают джинсы и пытаются переодеть в юбку до пят.
Анна Яблонская размышляет о вере. Персонажи качаются от неверия к истовой религиозности, из православия вдруг ударяются в язычество. Вера воспринимается ими как лекарство — от болезней, от пьянства, от тоски. Кажется, герои готовы поверить во все что угодно, лишь бы стать менее несчастными. Ведь своя беда есть у каждого персонажа. Накатившее с приездом бабушки православие сначала как будто идет Боцману (его играет Дмитрий Уросов) во благо, делает из него непьющего и работящего человека. Но создатели спектакля намекают: человек должен совершать даже самые хорошие поступки не из страха, а потому что считает их правильными. Может, жизнь у персонажей пьесы не ладится не оттого, что они не верят в Бога, а оттого, что фундамент их убеждений непрочен?
Замордованный женой-тираншей муж (герой Валентина Самохина) страдает, не осмеливаясь на открытую любовь к единственному, что у него осталось, — к музыке. «Я верю в высший разум», — объясняет он дочери, хотя на самом деле просто боится пойти против матери и жены и не притворяться религиозным. «Папа, какой высший разум? Ты у попа на складе работаешь, у высшего разума. Что ты там, папа, складываешь?» — бросает дочь обвинение отцу в лицо. Оказывается — сигареты и водку. И даже образ старушки Натальи, на наших глазах ставший демоническим, в конце спектакля рушится снова: становится ясно, что она тоже жертва, что ее скитания по святым местам — не прихоть и не поза, а последствия пережитого ею предательства.
Спектакль — о неоднозначности добра и зла: не всегда благостен Бог, а его отрицание не всегда ведет к тьме. Особенно если вера порождает таких личностей, как торгующий сигаретами и спиртным отец Владимир, которому «склад до завтра — срочняк, Божьей милостью». Ведь и истово верующей старушке присуще то же лицемерие и бесстыдство даже перед лицом очевидного, что и нынешним иерархам церкви, пытающимся с помощью фотошопа спрятать часы «Брегет». «Олеж, что-то так плохо кушаешь…» — вот и все, чего можно дождаться от героини Татьяны Владимировой в ответ на обличительный монолог внучки, доказывающей лживость ее показной святости. Финальная реплика Боцмана «не нужен нам твой Христос», обращенная к старушке, — это не переход «на темную сторону Силы». Это для героев — освобождение, возвращение к самим себе.
Семья важнее Бога, утверждает автор. Любовь к родным должна быть сильнее любви к божеству, ведь оно где-то высоко и никак себя не проявляет, а они-то рядом. И нуждаются в заботе. На первый план вдруг выступает проблема не религии, а отцов и детей: на дочь (ее роль исполняет Виталия Еньшина) кричат «Шалава!», вместо того чтобы поговорить по душам. Становится видна хрупкость, недолговечность любви: двадцать лет вместе превращают любимую женщину в надсмотрщика. «Двум людям нужно быть вместе, только если готовы под автобус и — в небо… Иначе — это ад», — приходит к выводу Олег. Только беда, разразившаяся в семье, позволяет героям вспомнить друг о друге, мужу — впервые за долгое время искренне обнять свою жену.
Молодой драматург Анна Яблонская, чья история оборвалась в январе 2011 года в «Домодедово», оставила нам временами страшную, временами забавную пьесу со светлым концом. Наверное, она чувствовала: хеппи-энды нам категорически необходимы.
Опубликовано здесь
