Елена Рачева·Агентство Социальной Информации·01.03.2018
Как успешный драматург стала руководить первым в России документальным театром и кто говорит в нем со сцены о тюрьмах, войне и национализме.
Интервью с Еленой Греминой, директором «Театра.DOC», – часть проекта Агентства социальной информации, Благотворительного фонда Владимира Потанина и «Группы STADA в России». «НКО-профи» — это цикл бесед с профессионалами некоммерческой сферы об их карьере в гражданском секторе. Материал кроссмедийный, выходит в партнерстве с порталом «Вакансии для хороших людей» и «Новой газетой». Автор материала — спецкорр «Новой газеты».
Вы много лет занимались классической драматургией, написали для МХАТа пьесу о Екатерине Великой с Галиной Вишневской в главной роли, писали сценарии для телесериалов. Как вы начали работать в документальном театре?
К 2002 году, когда мы открыли Театр.DOC, у меня уже было довольно много постановок на разных сценах: во МХАТе, театрах Пушкина, Ленсовета. Это были в основном пьесы по русской истории. При этом у меня было чувство разочарованности, потому что театр мечты, который драматург имеет в виду, когда начинает писать, был далек от того, что я видела вокруг. Если бы в начале 2000-х на Землю прилетели инопланетяне, решили посмотреть спектакли и на их основании понять, что происходит в России, они бы ничего не поняли. На сцене не было ничего о бедности, о расслоении в обществе, о войне в Чечне.
Там были Чехов и Островский?
Да. Иногда очень яркие, талантливые постановки, с прекрасными актерскими работами. Но там не было ничего о переменах в России. О них в то время писали только книжки в мягких обложках, в каком-нибудь «Последнем походе Бешеного», на низовом, трешевом уровне, были все современные реалии: банды, Чечня. Но больше нигде.
Когда началась перестройка и оказалось можно делать все что угодно, режиссеры вообще не ставили современную драматургию, только западных авторов. Никто не ставил современные пьесы, считалось, что современной драматургии нет. В результате много талантливых драматургов старше нас с Мишей (Михаилом Угаровым, художественным руководителем Театра.DOC. — Прим. АСИ) лет на пять, авторов прекрасных, талантливых пьес, которые, будь они написаны сейчас, произвели бы фурор, просто сгинули, безвременно умерли, спились, исчезли из профессии. Они никому не были нужны. В такой обстановке мы начинали свой театр.
Как он мог возникнуть?
Тогда появилась энергия, начало возникать яркое, дружное, полное взаимовыручки сообщество, где люди писали и читали друг другу пьесы, обсуждали их. Известные, маститые драматурги сделали конкурс «Любимовка». Они выбирали пьесы никому не известных авторов и в Любимовке, имении Станиславского, показывали их и разбирали вместе с публикой.
Поначалу эта энергия была абсолютно маргинальной, мы были никому не нужны, мы были отверженными. Первый момент институционализации новой драмы случился в 1999 году, когда мне позвонили с «Золотой Маски» и сказали, что в Москве пройдет семинар Royal Court – британского театра, мирового лидера по работе с документальной драматургией. Там работают люди, которые сопровождают драматургов от колыбели и до могилы, заказывают пьесы, работают с талантами и делают это блистательно. В Москву приехал завлит театра Грэм Уайброу. На его семинар пришли люди, которые говорили, что новой драматургии нет или что она беспомощна, что это адская чернуха, которая никому не нужна. А Уайброу ответил: если в драматургии кризис — в этом виноват театр. У присутствовавших это вызвало возмущение. Я же была с ним абсолютно согласна.
Мы продолжили общение с театром Royal Court, сделали открытый конкурс и попросили русских драматургов написать маленькие скетчи на тему «Москва — открытый город». Среди этих скетчей были шедевры, как пьеса Максима Курочкина «Глаз» или Андрея Вишневского «Московское море». На следующем семинаре английский драматург разобрал эти скетчи, и дальше этот текст стал спектаклем в Театре драматургии и режиссуры.
Когда у нас уже были готовы первые документальные спектакли, на какой-то вечеринке ко мне подошли люди из Фонда Сороса, сказали: у вас такая активность, не хотите какой-нибудь грант? Мы подали заявку, получили 10 тыс. долларов и провели на них фестиваль по документальному театру. И вдруг выяснилось, что людям этот театр интересен, публика просто ломилась в зал. Для нас это оказалось маленьким чудом...
Полный текст интервью читайте ЗДЕСЬ.
На фото - Елена Гремина. Фото: Слава Замыслов/АСИ